когда меня Маруськой называют. Не знаю почему!
— Мне есть, что ему высказать! — сжала я кулаки и прищурилась. — Осталось дождаться радостной семейной встречи.
— Так долго ждать будешь! — проворчал медведь. — Он еще не скоро явится… Он на юга улетел на конях своих ледяных!
— А, может, и увидишь его никогда, — заметила волчица, расхаживая по комнате и наметая снег. Мне было вовсе не холодно. Хотя вокруг был и снег и лед. Странно, может, потому что я Снегурочка?
— Но есть и хорошее! Мы спрашивали его, что с тобой делать! — заурчал медведь. — А он ответил. Вы ее притащили, вот и пусть делает, что хочет! Во дворце ледяном она теперь хозяйка.
Хозяйка, значит? Не жена, а что-то вроде… экономки, которая экономит нервы хозяина, сидя дома? Женился, обрек на короткую жизнь снегурочки, бросил на произвол судьбы, а сам умотал на юга!
«Ты на льдине, а он под пальмой!» — скрипнула я зубами.
— Тоже мне, медовый месяц! — злобненько проворчала я, глядя на серебристый иней, украшающий стены.
— Медо-о-овый месяц! — оживился Буранушка. — Вот бы мне медо-о-овый месяц…
— Да погоди ты со своим медом! — прорычала волчица. — Гляди, наша Снегурка что-то пригорюнилась! А тебе бы все меду и меду!
— Ты просто никогда его не едала! — обиделся мишка.
— А какие здесь залы! — перебила его Метелица, косясь на Бурана. — Каждый — просто загляденье! Не каждый человек видел такую красоту!
— Давай мы тебе сокровища покажем? Они все твои! Хозяин так приказал! И подарков тебе надарил! — проворчал Буран. — А хочешь видеть, откуда снег берется?
— Все что хочешь изо льда создать сможешь! — рассказывала о чем-то своем Метелица.
Я подошла к узкому окну. Оно было даже не застеклено. Над бескрайним заснеженным лесом стояли чудесные облака. Где-то в лесу завывали метели, тревожа снежные шапки на разлапистых древних елях.
На пару мгновений я залюбовалась красотой. Солнце то ли садилось, то ли наоборот. Поэтому деревья стали нежно-розовыми.
— Это все Карачун создал, — послышался голос Буранушки, который встал рядом. — Гляди, какая красотища! Век бы любовался! Странно, что у нас тут обычно зюзи воют да снегом порошит! А сегодня такую красоту создал!
И медведь почему-то посмотрел на меня.
Почему, когда он говорит «зюзи воют», я представляю маленьких мохнатых барабашек, который собрались кучкой и репетируют «Титаник»? А на дереве табличка «Хору зюзь требуется вокалист».
— Да, что-то Карачун расстарался, прям расстарался! — согласилась волчица. И тоже на меня посмотрела. — Давненько снег так не серебрился! Сколько лет уже и не помню!
В этот момент очарование красоты спало!
Так бы стояла и любовалась, если бы не знала, что где-то в этой зимней сказке всегда кто-то тихо замерзает. Блуждает по лесу, выбиваясь из сил…
— Так, — резко развернулась я, глядя на Метелицу и Бурана. — Могу делать, что хочу? Да?
— Да, — согласились волчица и медведь. — Что душеньке угодно!
— Значит так, — покачнулась я, держась за ледяной подоконник. Решение казалось тяжелым, но правильным. Почему бы потратить все, что мне отведено, на то, чтобы спасти людей от мужа! Бррр! Тем более, что холода я не чувствую! И это — несомненный плюс!
— С этого момента здесь располагается штаб по спасению людей из лесу! — твердо сказала я, немного гордясь собой. — Нам понадобятся! Снегоступы! Это раз!
— Она что? Людей из лесу выводить хочет? — переглянулись Буранушка и Метелица.
— Видимо, потому что она человеком недавно была! — прижала уши волчица, недоумевая. — Вот и про людей думает!
— А спонсором нашей организации является мой муж! Только он об этом не знает! Я умею делать две вещи! Выводить мужчин из себя и людей из лесу! — ядовито заметила я, прикидывая, что еще понадобится. — Итак, мне нужны волонтеры! Для начала система оповещения! Что-то вроде «человек в лесу»! Над этим мы подумаем!
— Ты куда? — удивились Метелица и Буран, когда я направилась к ледяному зеркалу-двери.
«Не называй его Карачуном при ней! — послышались тихий рык волчицы. — Видишь, как она его недолюбливает! Ты его лучше по имени зови!».
— Гляди, какие у тебя тут подарки от Елиазара! Да ты только погляди! Ни у одной девицы таких нет! — проурчал медведь, показывая лапой вокруг.
Только сейчас я увидела сверкающие серебром ларцы. И что мне с ними делать? Ладно, придумаем! Сейчас главное — правильно организовать работу!
— Фиг с ними! — решительно направилась я зеркалу. — Мне нужна будет теплая одежда, звуковой сигнал и средство передвижения! Потом мы составим карту леса, гиблых мест… Работы — не на один год!
«А года у нас как раз и нет!» — стиснула зубы я, вспоминая слова волчицы.
— Ничего, справимся! — твердо сказала я.
Планы развернулись настолько, что я уже видела, как работает штаб по спасению не покладая мохнатых лап!
— Если Карачун узнает, то тебе несдобровать! — проворчал Буранушка.
— Буранушка! Я же просила! — рявкнула Метелица.
— И нам с тобой заодно! Не любит Елиазар, когда я людей из лесу выкатываю! Говорит, сами виноваты, пусть замерзают! Чтобы другим неповадно было по лесу зимой шастать! — пояснил медведь.
— Правда-правда! — согласилась волчица.
— Да вы же сами из лесу выкатываете! — с укором произнесла я. — А Карачун ваш ничего не узнает! Если мы все правильно сделаем, то никто ничего не узнает!
— Ой, себя погубишь и нас заодно! — завыла волчица.
— Погодите! — прислушалась я, различая среди воя метели крики птиц. Я тут же бросилась к окну. — Что там такое?
— Видать, человек забрел! Птиц растревожил! — проворчал Буранушка, тоже выглядывая в окно. — Пошутили и хватит! Мы с Метелицей сходим, посмотрим, что там. А ты тут оставайся! Подарки меряй!
— Что?!! — возмутилась я, с тревогой всматриваясь в лес. — Нет, нет, нет! Пусть сам сидит и подарки рассматривает! Если это человек, мы обязаны его спасти и отогреть! Несите одежду, какая есть!
Буран с волчицей исчезли, а потом притащили ворох одежды.
— Она что? Вся из снега? — удивилась я, глядя на платья, расшитые драгоценностями. — Здесь есть что-нибудь теплое! Шуба? Настоящая! Эх, ладно!
Я стала снимать с себя свитера, куртку, штаны и зимние ботинки. Хорошо, что у меня с собой была! Мне уже не пригодиться, а вот кому-то она будет очень нужна!
— Ой, смотреть не могу, — выли звери. — Аж ребра выпирают! Как веточка! Как прутик!
— Да какие ребра? — удивилась я, осматривая себя. — Вон, глядите, какие запасики у меня тут на зиму!
Я собрала кожу на бочке, показывая бесячую складочку.
— Как березка тонкая, — завыл даже Буран. Словно эхом что-то завыло за окном. — Совсем опилочка!
— Да ладно вам! — буркнула я, пытаясь найти, где перед, а где зад у снежного платья. О,
